«Литургия Господня», гербовая икона Таллиннской Никольской церкви

Е.А. Погосян,
М.А. Сморжевских-Смирнова

Петровское время в лицах - 2011. К 30-летию Отдела Государственного Эрмитажа "Дворец Меншикова" (1981-2011) (299 - 306). Санкт-Петербург: Издательство Государственного Эрмитажа

2011, ISBN: 978-5-93572-444-3

Ключевые слова: Петр I, икона, Литургия Господня, герб, сердце, Меншиков, Ревель, Таллинн, Никольская церковь, Аз на раны готов

Икона Петровской эпохи – явление своеобразное. М. М. Красилин, крупнейший специалист по иконописи начала XVIII в., отметил, что именно в это время складывается «действительно новый изобразительный язык в иконописи». Иконы этого времени аллегорически представляют события политической жизни новой России и посвящены скорее «прославлению царя земного, нежели царя небесного». К этой группе Красилин относит иконы «Христос в чаше» («Литургия Господня», 1711, Никольская церковь, Таллинн») и «Орел зря в Вышних Бога» Семена Иванова из Устюжны (1729, Национальный музей, Стокгольм)[1]1. Красилин М. М. Русская икона XVIII – начала ХХ веков // История Иконописи. Истоки. Традиции. Современность / под ред. Т. В. Моисеевой. М., 2002. С. 215. . К ним, несомненно, следует добавить композиции «Богоматерь Черниговская-Ильинская» и «Богоматерь Азовская»[2]2. [Басова М. В.] Русское искусство из собрания Государственного музея истории религии. М., 2006. С. 38–39; Погосян Е., Сморжевских-Смирнова М. «Я Деву в солнце зрю стоящу»: образ апокалиптической Жены в русской официальной культуре 1695–1742 гг. // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia. VIII. Tartu, 2002. С. 12–13; Погосян Е. Петр I накануне «петровских реформ» // Лотмановский сборник. Tartu, 2004. Т. III. С. 26–35.: обе иконы посвящены викториальному Азовскому походу 1696 г. Общим элементом, который находим на всех этих иконах, является российский герб, и иконы этой группы можно назвать «гербовыми».

Иконография таких композиций не вошла в церковную практику, став достоянием только первых десятилетий XVIII в. Для историка Петровской эпохи такие иконы являются бесценными памятниками официальной культуры своего времени. Настоящая статья посвящена одной из них – иконе «Литургия Господня» (илл. 1)[3]3. В 2007 г. Николай и Орест Кормашовы закончили реставрацию этой иконы, и дали ей название «Литургия Господня». См.: Кормашов Н. Воскрешение образа // Мир Православия. Таллинн, 2007. № 7. С. 8. Именно с таким названием икона зарегистрирована в Департаменте охраны памятников старины Эстонии..

Илл. 1. Литургия Господня. 1711 г

Илл. 1. Литургия Господня. 1711 г. [*]*. Икона "Литургия Господня". 1711 г.
Реставрация: Н. Кормашов, О. Кормашов (2007)
Церковь Святителя и Чудотворца Николая Мирликийского, Таллинн, Эстония

На иконе «Литургия Господня» сохранились фрагменты надписи, согласно которой икона была «совершена» в Ревеле 4 декабря 1711 г.[4]4. Указание на год на иконе практически утрачено. Именно как «аψai» (1711) сохранившиеся фрагменты надписи прочитал М. М. Красилин. На 1711 год указывает и состав святых, представленных на иконе. См.: Погосян Е., Сморжевских-Смирнова М. «Яко аз на раны готов»: Петр I на иконе Таллиннского Никольского храма // Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение VII. Новая серия. Tartu, 2009. C. 15–18. В центре иконы изображен Иисус Христос, он стоит в потире, и из его пяти ран в потир льется кровь. Потир помещен в восьмиугольный бассейн красного цвета (как бы увиденный сверху), в бассейне, как указывает надпись, заключено «море» с тремя корабликами. По сторонам от Христа расположены две группы святых. Слева от зрителя стоит, сложив руки в молении, апостол Петр, святой покровитель царя Петра I. Под ногами апостола Петра помещены его атрибуты: крест, камень, церковь и два ключа, перевязанные красной лентой. За ним расположены св. Алексий, человек Божий; выше – святые Елизавета, Анна и Александр Невский. Это тезоименитые святые детей царя – царевича Алексея, царевен Анны и Елизаветы, а также святой патрон А. Д. Меншикова. В этой же группе находится св. царевич Димитрий Московский. По всей видимости, царевич Димитрий помещен на икону как покровитель монархов, воюющих против Швеции. Так, в 1656 г., в ходе военных действий против Швеции, царю Алексею Михайловичу явились святые Борис и Глеб: «Святые князья-страстотерпцы повелели <…> царю в память о царевиче-мученике Димитрии Иоанновиче переименовать захваченную русскими крепость Когенгаузен (Кокнесе) в Царевичев Димитриев град». Воеводой в Царевичев Димитриев, а вскоре и управителем всех новоприобретенных земель был назначен А. Л. Ордин-Нащокин, который сразу же принялся за строительство здесь морских кораблей.[5]5. Назаренко А. В. Святые Борис и Глеб // Православная энциклопедия. М., 2003. Т. 6. С. 44–49; Висковатов А. Строение военных судов в России при царях Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче // Морской сборник. СПб., 1856. № 1. С. 111.

Справа изображена великомученица Екатерина Александрийская, она сложила руки на груди в ожидании причастия. У ног святой – орудия ее мучений, колесо и меч. За Екатериной помещены св. мученицы Варвара, Параскева и Татьяна, а в верхнем ряду этой группы – святые Марфа и Мария. На нимбе св. Екатерины помещены буквы «РГ» («российская государыня»), которые указывают, что это небесная покровительница Екатерины Алексеевны. Петр объявил Екатерину государыней в Москве 7 марта 1711 г., почти за год до свадьбы, которая состоялась в Петербурге только 19 февраля 1712 г. Непосредственно за св. Екатериной стоят тезоименитые святые двух вдовствующих цариц – Марфы Матвеевны, супруги царя Федора Алексеевича, и Прасковьи Федоровны, супруги царя Ивана Алексеевича. За ними помещены святые покровительницы трех женщин из семьи Меншикова – двух его сестер (Марии и Татьяны[6]6. У Меншикова было три сестры: Анна, Мария и Татьяна. См.: Павленко Н. И. Меншиков. Полудержавный властелин. М., 1999. С. 300.), а также свояченицы Варвары Михайловны Арсеньевой, которая жила вместе с семейством князя. Все три женщины в 1711 г. состояли, по-видимому, в свите Екатерины и путешествовали вместе с ней. Так, 14 октября 1711 г. Екатерина писала Меншикову из Демина, что пересылает ему письмо Дарьи Михайловны (Меншиков в это время был на пути в Ригу, а его беременная супруга Дарья Михайловна – в Петербурге) и добавляла: «Еще доношу вашей светлости, что домашние твои все в добром здоровье также <…> вчерашняго дня <…> у них обедали»[7]7. Беспятых Ю. Н. Александр Данилович Меншиков: мифы и реальность. СПб., 2005. С. 26..

Над предстоящими Спасителю святыми изображены две группы ангелов, еще выше на облаках Богоматерь и Иоанн Креститель, и за ними два архангела, в самом центре Бог Отец. Все поле иконы покрыто надписями, некоторые из них являются репликами персонажей (они протягиваются белыми лентами к тем, кому они обращены); остальные уточняют или раскрывают смысл помещенных на иконе изображений.

Илл. 2. Литургия Господня. 1711 г

Илл. 2. Литургия Господня. 1711 г. Фрагмент [*]*. Икона "Литургия Господня". 1711 г.
Реставрация: Н. Кормашов, О. Кормашов (2007)
Церковь Святителя и Чудотворца Николая Мирликийского, Таллинн, Эстония

Центральная вертикаль иконы идет от фигуры Бога Отца и проходит через рану на груди Христа; ее продолжают струи воды и крови (растворенное вино причастия), истекающие из раны в потир. На самом потире помещены три херувима, которые, как маскароны на фонтане, испускают смешанную с кровью воду. Ножкой для потира служит Российский герб: двуглавый орел под тремя коронами (ил. 2). Между двумя шеями орла находится третья, на ней покоится центральная корона, которая поддерживает чашу потира. На груди орла вместо щита помещено сердце, а в сердце – всадник в римском одеянии на белом коне с копьем, который поражает льва. Над поверженным львом написано «лев», над всадником – «Царь Петр». Струи крови и воды, истекающие из потира-фонтана, иконописец прописал очень скрупулезно. Левая и правая из них сначала попадают в клюв двум державным орлам, а потом проливаются в море, окропляя корабли. Средняя струя «вливается» в центральную корону и, как если бы орел был полым, снова изливается уже из раны на груди орла над самой головой царя и окропляет его самого и его коня (на лице царя Петра и на крупе его белого коня видны следы крови). Кровь проливается также на корабли еще и через стигматы, которые прописаны на лапах орла.

Важность темы крестных ран Спасителя подчеркивает акростих, спрятанный на нижнем поле иконы. Здесь воспроизведены шесть стихов из посвящения к «Арифметике» Леонтия Магницкого[8]8. Арифметика Магницкого. Точное воспроизведение подлинника. С приложением статьи П. Баранова. М., 1914. С. 1–2.. Строки из этого стихотворения выбраны так, чтобы акростих (его составляют первые буквы каждого стиха, выделенные киноварью) читался: «КРЕСТ Н», если прочитать последнюю букву, учитывая ее название (Н называли «наш»), то получится «Крест наш».

Какое же значение имеет герб с сердцем, помещенный на иконе?

Слева от Петра-всадника находятся слова: «Да утвердится сердце мое в воли Твоей, Христе Боже». Эти слова ирмоса, будучи помещены рядом с изображением Петра I, отсылают и к библейскому стиху «Сердце царево в руце Божией» (Притч. 21:1). Согласно этой надписи, сердце на гербе – сердце царя Петра. Сердце, а точнее, два сердца на груди двуглавого орла появляются уже на гравюре, посвященной коронованию царей Петра и Иоанна Алексеевичей, которая была исполнена Иваном Щирским для книги Лазаря Барановича «Благодать и Истина» (1683). Во время ВП Петр использовал сердце, окруженное инструментами, которые представляют военное дело, науки и ремесла для своей личной печати, здесь же находилась знаменитая надпись «Азъ бо есмь в чину учимых и учащих мя требую». В этом втором случае царская печать была вариантом эмблемы страстей, в которой сердце Спасителя окружено инструментами мучений[9]9. Степовик Д. В. Леонтій Тарасевич і українське мистецтво барокко. Київ, 1986. С. 55; Кретинин Г. В. Прусские маршруты Петра I. Калининград, 1996. С. 113..

Справа от Петра-всадника, помещенного в сердце, на иконе находится другая надпись: «Яко аз на раны готов» (Пс. 37:18). Концепция, в рамках которой царь-воин был представлен как царь, идущий на муки, впервые, насколько нам известно, была отнесена к Петру I в предисловии к книге архиепископа Черниговского Иоанна Максимовича «Царский путь креста Господня» (декабрь 1709 г.). В основу этого издания положен перевод популярной книги эмблем Бенедикта Хефтена (1635). Иоанн Максимович приложил к своему переводу пространное панегирическое обращение к царю, а также стихотворное предисловие, адресованное читателю. В этой оригинальной части своего издания Иоанн Максимович описывает как крестный путь царя Полтавскую битву:

«Подражая Пастырем Началнику Царю Славы <…> Сам в своем предостойнейшем Лице благоволил изыйти на брань противу супостата прегордаго, <…> и вся воя, обходя полки, наставляя, исправляя, и укрепляя, преждние победы им преславние воспоминая, мужество и храбрость похвалами венчая, Отечество, Благочестие, Церкви святыи представляя, глаголя: дерзайте, не бойтеся: Аз на раны готов за отечество и церковь святую, Аз на раны готов за Благочестие и веру Православую, Аз на раны готов за честь и славу божию: Аз готов душу мою положити за овца моя и тысящию умрети»[10]10. [Иоанн Максимович]. Царский путь креста Господня, вводящий в живот вечный: трудом и иждивением <…> отца Иоанна Максимовича. [Чернигов], 1709. Ненум. Этот эпизод интересен еще и потому, что здесь дан своеобразный пересказ «апокрифической», как ее часто называют, речи Петра, обращенной к воинам перед Полтавской баталией «А о Петре ведайте, что ему житие свое недорого, только бы жила Россия». См.: Письма и бумаги императора Петра Великого. М.; Л., 1950. Т. 9. Вып. 1. С. 226..

Особую важность у Иоанна приобретает тема царского сердца. Посвящение царю занимает в книге десять страниц, и сердце появляется здесь около двадцати раз. Обе темы – и тема крестного пути, и тема страдающего царского сердца, – определены тематикой книги, которую Максимович переводит. Она состоит из 36-ти эмблем с пространными подписями, которые посвящены теме подражания Христу. Наиболее отчетливо она представлена в эмблеме, где на кресте поверх распятого уже Иисуса Христа распят человек, и на плече которого отдыхает голова Спасителя. Надпись гласит: «Распяту сораспятися подобает». Такое сораспятие связано в книге и с пролитием крови, и с кровавым причастием. В стихотворении, которое завершает вторую часть перевода, это выражено наиболее рельефно. Здесь говорится про «кровавый пот», который «дождем» изливается в потир, про «багряную реку», которая омывает лицо сораспявшегося Христу, и о том, что всякий должен «Крови Господни вместо вина наслаждаться» (Царский путь: 10, 114, 132, 137). Максимович, как мы видим, искусно оборачивает тематику христианской дидактической эмблематики в панегирик. Мы не знаем, как отнесся Петр к такой трактовке Полтавской победы. Вполне возможно, что панегирик Максимовича в 1709 г. затерялся среди многочисленных сочинений, посвященных победе. Но в начале 1711 г. царь вызвал Иоанна Максимовича в Москву в связи с назначением его на место митрополита Тобольского и Сибирского, и у Максимовича была возможность напомнить Петру о своем сочинении или даже впервые поднести его царю. И именно с этого времени в письмах Петра можно различить отголоски книги Максимовича.

В начале 1711 г., еще до начала Прутского похода, в грамотах черногорскому народу и христианским народам, подвластным Турции, Петр говорит о своем «кавалерском сердце»: «И сего года весною намерение имеем, дабы не токмо возмощи нам противу неприятеля-басурмана с воинством наступати, но и <…> самоперсонне против неприятеля онаго выступаем, ибо всем добрым, чистым и кавалерским христианским сердцам должно есть презрев страх и трудности, за церкву и православную веру не токмо воевати, но и последнюю каплю крове пролияти»; «начнем войну, прославив царство наше, ибо ради освобождения вашего я иду на муки»[11]11. Письма и бумаги императора Петра Великого. М.; Л., 1962. Т. 11. Вып. 1. С. 117–118, 151–153.. Петр, как мы видим, уподобляет свое «кавалерское христианское сердце» сердцу Спасителя, и вслед за Спасителем готов пролить кровь и принять муки, спасая православных от «варваров». Для награждения балканских союзников, помогавших русской армии во время Прутского похода 1711 г., была выбита специальная медаль, на которой был помещен именно такой орел, какой находится на иконе: на груди его сердце, а в сердце – всадник[12]12. Дьяков М.Е. Медали Российской Империи. 1672–1725 гг. М., 2004. Ч. I. Кат. № 40-3.. Неудачный Прутский поход оказался неожиданной реализацией этой анти-турецкой риторики[13]13. Икона отражает не только настроение царя после неудачного Прутского похода. В нее также включены намеки на предстоящий брак царя с Екатериной Алексеевной, нареченной уже в марте 1711 г. «российской государыней». См.: Погосян Е., Сморжевских-Смирнова М. Царь Петр Алексеевич и Государыня Екатерина Алексеевна на иконе Таллинского Никольского храма // Русские в Прибалтике: Cб. статей. М., 2010. С. 39–45..

Для того чтобы восстановить историю интересующей нас иконы, важно и другое: орел с сердцем на груди был частью герба А. Д. Меншикова. Подробное описание герба включено в Жалованную грамоту А. Д. Меншикову на достоинство князя Ижерского (1707). Этой грамотой царь ставил Меншикова «над привращенными нашими войною наследственными провинциями Ингриею и Корелиею, купно со Эстляндиею <…> Генеральным Губернатором». Согласно грамоте, на гербе в центре помещен орел, и на груди его «вложив грудному щитцу сердце коронованное родовой фамилии его, герб верных служб нашему царскому величеству <…> поныне учиненных память и впредь учинится имущих, сердца готовность знаменуются»[14]14. Устрялов Н. История царствования Петра Великого. СПб., 1863. Т. 4. Ч. 2. С. 140, 142. По мнению Н. В. и Е. А. Калязиных, сердце в гербе означало «преданность „сердечного друга” своему сюзерену, его мыслям и делам и отражала отношения между ними еще в юности». См.: Калязина Н. В., Калязин Е. А. Александр Меншиков – строитель России. Ч. 1. Александр Меншиков. СПб., 2005. С. 65.. На иконе таким образом изображен орел с сердцем на груди, который может указывать и на княжеский герб Меншикова. В это сердце помещен Петр-всадник, то есть в сердце Меншикова оказывается царь, эмблема на иконе знаменует любовь Меншикова к государю и его «сердца готовность». В таком случае слова «Да утвердися сердце мое в воли Твоей, Христе Боже» относятся и к Петру (сердце царя в воле Божией), и к Меншикову (сердце подданного в воле Божией, но оно и в воле царевой).

Помещенный на иконе герб Меншикова позволяет с уверенностью говорить о том, что заказчиком иконы был именно светлейший князь[15]15. В Таллинне сохранилась и еще одна комиссия Меншикова как губернатора Эстляндии: иконостас Преображенского собора, созданный И. И. Зарудным в 1717–1719 гг. См.: Погосян Е., Сморжевских-Смирнова М. Иконостас Ивана Зарудного в Преображенской церкви Таллинна // Искусство иконы Эстонии. Каталог выставки. Tallinn, 2011.. На это указывает также помещение на иконе св. Александра Невского и св. Марии, Татьяны и Варвары. Меншиков встречал Петра в Ревеле как губернатор Эстляндии. А потому именно в Ревеле как хозяин он подготовил прием монарху, и икона должна была быть частью этого приема. Петр I прибыл в Ревель из Риги 13 декабря и провел здесь две недели. 27-го декабря, как только установился санный путь, он выехал в Петербург[16]16. Походный Журнал 1711 года. СПб., 1854. С. 40–41.. Программа иконы, по всей видимости, была составлена еще в Петербурге, по свежим впечатлениям от реляций, получаемых с Прута, и, возможно, при участии секретаря светлейшего князя Иоанна Кременецкого, автора нескольких пышных панегириков. Меншиков, конечно же, отправил изографа в Ревель заранее, и икона была закончена 4 декабря 1711 г., всего за десять дней до приезда монарха.

Слова «Аз на раны готов» на груди державного орла относятся не только к Петру I и участникам Прутской компании, но и к государственному российскому орлу, то есть ко всей России в 1711 г. В то же время они относятся к заказчику иконы: Меншиков не участвовал в Прутском походе и не разделил с царем всех тягот лета 1711 г., и потому ему было особенно важно подчеркнуть свою готовность служить царю и России. И, конечно, страдание, которое есть повторение крестной муки Христа, как Тайная вечеря, должно было стать не только «смертным пиром», как называл события 8 июля 1711 г. царь в реляции с Прута[17]17. Письма и бумаги императора Петра Великого. М.; Л., 1962. Т. 11. Вып. 2. С. 16., но и причастием. А потому оно должно было привести к излечению и воскресению и России, и Петра, и подданных царя. Именно таким пожеланием была икона, заказанная Меншиковым в честь посещения царем Ревеля в декабре 1711 г. и вложенная в единственную в городе православную церковь Святителя и Чудотворца Николая Мирликийского.


Литература:

Арифметика Магницкого. Точное воспроизведение подлинника. С приложением статьи П. Баранова. М., 1914.

Басова М. В. Русское искусство из собрания Государственного музея истории религии. М., 2006.

Беспятых Ю. Н. Александр Данилович Меншиков: мифы и реальность. СПб., 2005.

Висковатов А. Строение военных судов в России при царях Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче // Морской сборник. СПб., 1856. № 1.

Дьяков М.Е. Медали Российской Империи. 1672–1725 гг. М., 2004. Ч. I. Кат. № 40-3.

Иоанн Максимович. Царский путь креста Господня, вводящий в живот вечный: трудом и иждивением <…> отца Иоанна Максимовича. [Чернигов], 1709.

Калязина Н. В., Калязин Е. А. Александр Меншиков – строитель России. Ч. 1. Александр Меншиков. СПб., 2005.

Красилин М. М. Русская икона XVIII – начала ХХ веков // История Иконописи. Истоки. Традиции. Современность / под ред. Т. В. Моисеевой. М., 2002.

Кретинин Г. В. Прусские маршруты Петра I. Калининград, 1996.

Назаренко А. В. Святые Борис и Глеб // Православная энциклопедия. М., 2003. Т. 6.

Письма и бумаги императора Петра Великого. М.; Л., 1962. Т. 11. Вып. 1., Вып. 2.

Погосян Е. Петр I накануне «петровских реформ» // Лотмановский сборник. Tartu, 2004. Т. III.

Погосян Е., Сморжевских-Смирнова М. «Я Деву в солнце зрю стоящу»: образ апокалиптической Жены в русской официальной культуре 1695–1742 гг. // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia. VIII. Tartu, 2002.

Погосян Е., Сморжевских-Смирнова М. Иконостас Ивана Зарудного в Преображенской церкви Таллинна // Искусство иконы Эстонии. Каталог выставки. Tallinn, 2011.

Погосян Е., Сморжевских-Смирнова М. Царь Петр Алексеевич и Государыня Екатерина Алексеевна на иконе Таллинского Никольского храма // Русские в Прибалтике: Cб. статей. М., 2010.

Походный Журнал 1711 года. СПб., 1854.

Степовик Д. В. Леонтій Тарасевич і українське мистецтво барокко. Київ, 1986.

Устрялов Н. История царствования Петра Великого. СПб., 1863. Т. 4. Ч. 2.